Пятница, 29.03.2024, 17:42

Приветствую Вас Гость | Главная | Ведрусские статьи | Регистрация | Вход на сайт в блоке справа

Главная » Ведрусские статьи » Дети » Воспитание и обучение

О детях в старообрядческих общинах
Предлагаем вашему вниманию документальный очерк Олега Гусева  о его впечатлениях пятидесятилетней давности от встречи со  старообрядцами. Они в полной мере сохранили общинные нравственные ценности, по которым когда-то жил Русский народ многие и многие тысячелетия...


В феврале 1961 года, окончив Хабаровский лесотехнический техникум по специальности "техник-механик", я получил распределение в Комсомольский-на-Амуре леспромхоз. Отдел кадров записал меня в "слесари 3-го разряда по ремонту трелёвочных тракторов" и перенаправил в самый дальний его лесопункт.

От Комсомольска-на-Амуре около полусуток надо было ехать в северном направлении по оставшейся с конца 1930-х гг. недостроенной ветке БАМа в вагоне дореволюционного образца. Я благоразумно не буду называть этот рабочий посёлок-лесопункт, чтобы не беспокоить всуе проживающих в 14 км от него моих знакомых старообрядцев. Их посёлок расположен на берегу Амгуни в её верхнем течении. Они не были здесь старожилами, а прибыли кружным путём с севера Маньчжурии. В Маньчжурию они ушли, спасаясь от коллективизации, начавшейся в Приморье в начале 1930-х гг. (тогда они жили по среднему течению реки Бикин). В Маньчжурии поселений старообрядцев было много. Мао Дзэдун, придя к власти, предложил им выехать из Китая. К старообрядцам стали наезжать работники посольств в Китае из Аргентины, Канады, Бразилии, США и предлагать свои страны в качестве прибежища. Появились люди из посольства СССР, наобещали многое. Им никто не верил. Однако несколько родов-семей ближайших родственников, насчитывающих от 80 до 100 человек, всё-таки согласились вернуться на Родину.

Как только эшелоны старообрядцев с имуществом и скотом пересекли границу СССР, они были окружены подразделениями НКВД. Всё добро было конфисковано. Оставили столько, сколько тогда было положено по колхозным нормам. Для поселения выделили в Сибири такие неудобья, которые там трудно найти. К счастью, в русле начавшейся вскоре хрущёвской "оттепели" старообрядцам удалось выговорить у властей место на Дальнем Востоке, на берегу Амгуни.

Конечно, мне захотелось близко познакомиться с бородачами. Однако одного лишь факта моего прибытия на лесоповал здесь было недостаточно. В гараже лесопункта работал приветливый молодой кузнец из "них", который якобы "и был поп". Однако на работе с ним можно было по-приятельски говорить о чём угодно, только не о его вере.

В Русском народе этих странных людей называют "староверами", хотя правильно они - "старообрядцы"; сами себя они так и именуют. Староверы (или родноверы) - это те, которые по прошествии 1000 лет после начала крещения Руси так и не приняли его (да, есть у нас и такие!) и придерживаются дохристианской Русской Ведической философско-мировоззренческой системы, для которой понятие "вера" - это невзрачный по форме и объёму сосуд. Старообрядцы - это православные христиане, которые не приняли реформы патриарха Никона в 1666-1667 гг. Тем не менее, их несправедливо оболгали, обозвав "раскольниками", хотя настоящими-то раскольниками были Никон, шайка его ближайших иноземных "учителей", а вслед за ними и необъятная масса трусливо подстроившихся под них российских обывателей. Возглавили движение несогласных протопопы Иван Неронов и Аввакум. Современные православно верующие во Христе во главе с Алексием II, кладущие крест троеперстием, и есть как бы продолжатели "дела" тех предателей "исконно русской христианской веры". Через много лет я прочитал о старообрядцах следующие проникновенные строки, написанные известным на Западе специалистом по русскому старообрядчеству Сергеем Зеньковским:

"В прошлом году (т. е. в 1967 г. - О.Г.) в связи с пятидесятилетием Февральской и Октябрьской революций, совсем незаметно прошла другая, но тоже очень значительная годовщина в русской истории - трёхсотлетие раскола в русской церкви. Мало кто вспомнил, что три века тому назад, 13 мая 1667 года, собор русских и восточных епископов наложил клятвы (эти клятвы были сняты со старообрядцев только 23/10 апреля 1929 г. решением Временного Патриаршего Священного Синода русской церкви) на тех православных русских людей, которые продолжали и хотели продолжать пользоваться старорусскими, дониконовскими, богослужебными книгами, креститься древневизантийским и древнерусским двухперстным крестным знамением и оставаться верными старорусской церковной традиции" (Serge A. Zenkovsky. Russia`s old-believers. Wilhelm Fink Verlag Munchen.// Репринтное воспр.: М., "Церковь", 1995, стр. 13).

Через полгода, то есть в середине лета 1961 года, я был призван на срочную службу в ряды Советской Армии и по окончании её снова вернулся в тот посёлок-лесопункт осенью 1964 года. Обучаясь в техникуме, я прошёл курсы водителей-профессионалов 3-го класса. В рядах СА я подрос до 2-го класса, и после демобилизации мне предложили "шофёрить" на автобусе ПАЗ-651. На нём я возил рабочих на верхний склад, т. е. на "передний край", где лес валят, тягают (трелюют) тракторами, грузят на лесовозы и т.д. Скоро, кроме того, мне поручили доставлять в школу детей старообрядцев. К 8 час. 30 мин. утра их шумная толпа должна была сидеть за партами в леспромхозовской школе. В 14 час. 30 мин. я увозил их обратно домой, на берег Амгуни.

Из детей-староверов выпирало конопатое древнее славянство; по ним можно было представить облик детворы русской деревни конца XIX века.

Что касается поведения детей-староверов, то в них совсем не было закомплексованности из-за принадлежности к "религиозной группе". Напротив, держали они себя в обществе других детей, а также на улицах, в магазине и вообще везде совершенно свободно, естественно. К тому же, племя это было дисциплинированно: не было случая, чтобы из-за плохой погоды или других причин кто-то опоздал в мой автобус.

О том, что староверовские дома на замки не запираются, что у них нет радио, что они держат "людскую" (то есть только для посторонних) кружку, я был давно наслышан. Однако лишь благодаря шоферской работе мне довелось заглянуть за плотный занавес их жизни...

Как-то в начале сентября, возвратив юных старообрядцев в лоно их деревни, я увидел голосующего мужичка-с-ноготка - шестиклассника Старкова, которого я не более как минут пять назад привёз вместе с другими школьниками. Останавливаюсь. Юный Старков говорит:

- Ты ведь за рабочими? И вернёшься в полвосьмого вечера?

- Ну, да... - отвечаю.

- Нельзя ли с тобой договориться насчёт машины? Вывезти с огорода картошку...

- У меня ведь не грузовик...

- Картошка будет в мешках. Машину мы помоем. И рассчитаемся.

Ну как тут не выручить! "Староверчик" пару километров ехал со мной: показать, где свернуть с дороги, чтобы попасть на огород.

Дети-староверы говорили мне "ты": я был по каким-то их понятиям настолько молод, что говорить мне "вы" было рано. Я удивился тому, что ребёнок вникает, куда я поеду и во сколько вернусь, и тому, почему родители послали именно его договориться насчёт машины, а не пришли ко мне сами.

Когда я вернулся, картофельное поле оказалось ещё не убранным до конца. Открывшаяся картина была просто замечательной. Старковым - папе и маме, вовсю старавшимся, в поте лица помогали старший сын-десятиклассник и все остальные их дети. У ещё не пожилой супружеской четы Старковых их было девять человек! Малыши 2,5 и 4 лет тоже помогали: носили картошку в цветных игрушечных ведёрках. Конечно, проку от них было мало, но им не говорили: "не путайтесь под ногами", "не мешайте", "отойдите" и т.п. Дети же от восьми лет и старше смотрелись вполне расторопными работниками.

Самый младший член семьи - малыш месяцев семи-восьми от роду - тоже был здесь представлен сидящим посреди огорода на ватном одеяле! Комары атаковали его, однако розовощёкий малыш был невозмутим. В его ручки были вставлены две берёзовые ветки, которыми он вращал над головой, отмахиваясь от комаров. Лицом он был обращён в сторону работающих. Заглушив мотор и наблюдая за семейством, я не услышал восклицаний: "Тебя там не заели?", "Ты не замёрз?", "Ну потерпи, скоро уж!" и тому подобной сентиментальной ерунды. Это ведь сами взрослые подсказывают ребёнку, сочувствуя ему, что от комаров больно, от ветерка прохладно, а от солнца жарко и т.д. Сам-то он пока об этом не знает! Малышу задаётся программа, и начинается рёв. Здесь же программу белоголовому малышу, видимо, благоразумно не вставили. Потому-то он спокойно сидел на комарах и ничего, кроме пользы в виде укрепления иммунитета, не получал от их укусов.

В нестароверовской, обывательской семье в подобной ситуации, скорее всего, поступили бы так. Самых маленьких детей, в том числе малыша, ещё не умеющего ходить, оставили бы дома (чтоб не путались под ногами) под присмотром девочки подросткового возраста. Здесь же в бессмысленной на первый взгляд канители "всенародного" похода Старковых на далёкий огород, заключался, на мой взгляд, большой нравственный смысл: ни при каких обстоятельствах не провоцировать возникновение процесса отчуждения детей от дома, от родителей. В семье должен господствовать принцип: семья - это святое, она - неделимое целое. Проблема отцов и детей не вечная; она - банальное житейское головотяпство, отход от традиций воспитания наших пращуров. У старообрядцев, как я понял, мамы и папы деток в попу не целуют. Однако ребёнок с момента появления на свет рассматривается как личность, а не забава и не объект для сюсюканья. Бывая в домах старообрядцев, я видел: научившемуся сидеть ребёнку сразу полагается определённое место за обеденным столом в виде стула-креслица с подлокотниками и на высоких ножках, чтобы ребёнок ощущал себя как бы равным со всеми. Отец и мать в глазах детей - это живые (натурализованные) боги. Главе семьи предстать перед детьми в недостойном виде? Нетрезвым? Здесь это трудно вообразить.

Ребёнку как личности доверяется и как у личности спрашивается. Разумеется, на выезде из деревни меня мог остановить Старков-отец, чтоб договориться, однако Старков-младший, ощущающий себя не "тварью дрожащей", запросто брал на себя функцию наёмщика транспорта, не робея перед взрослыми, чем приводил в замешательство не только меня, но и других леспромхозовских шоферов.

Почти в полной темноте, нагруженный под завязку мешками с картошкой и седоками, я приехал в деревню. Салон автобуса дети мне вымыли, черпая воду из Амгуни. Хозяин вынес бутылку "Московской". Когда я отказался, заметив, что водку не пью, то поставил Старкова-старшего в сложную ситуацию, так как расплачиваться с шоферами тамошним населением было принято только водкой. Я сказал, что ни водки, ни денег мне не нужно, потому что автобус не мой, государственный, а за работу со мной рассчитывается леспромхоз.

Эпизод с картошкой имел, однако, интересное развитие, потому что у бородачей человек не оставляется без благодарности.

Как-то в середине октября того же года, когда по ночам уже начало примораживать, в салоне автобуса задержались несколько подростков:

- А ты рыбы-то наловил?

- Какой ещё рыбы?

- Ну кеты на зиму запас?

- Да нет...

- Сегодня суббота, а завтра - выходной. Приглашаем на рыбалку!

Я, не долго раздумывая, согласился. Договорились на восемь вечера.

Что это ответная услуга за картошку, мне и в голову не пришло, так как с просьбой отвезти-привезти-подбросить ко мне обращалось множество людей, и я забыл уже о своей помощи Старковым.

Шедшая по верхней Амгуни на нерест осенняя кета была обесцветившейся, не такой вкусной, зато икра у неё была созревшей. Люди тайком от рыбинспекции заготавливали на зиму такой кеты штук 15-20, что при полупустых магазинных полках и при тяжёлой физической работе на лесоповале было хорошей добавкой к столу.

Я приехал без опоздания и остановил автомобиль на краю пригорка, возвышавшегося над небольшой речной заводью. В ней стояла наготове добротная плоскодонная деревянная лодка с 20-сильным лодочным мотором "Вихрь" на корме. Открыв дверь кабины, я рассматривал рыбаков. В самом носу лодки сидел закутанный в большой овчинный полушубок белоголовый ребёнок 4-х лет от роду. Был также шестиклассник Старков, двое подростков не старше 14 лет и ещё была девочка лет двенадцати. Произошла немая сцена: я некоторое время молча взирал на них сверху, а они также молча смотрели на меня снизу. Я не торопился покидать тёплую кабину, разумно полагая, что вот-вот к нам присоединится кто-то из мужчин-бородачей. Однако никто почему-то не появлялся. Мне и в голову не могло прийти, что без сопровождения взрослого эта "компашка", на ночь глядя, может отправиться в путь по этой ревущей на перекатах и заломах бурной реке, какой является тамошняя Амгунь.

По прошествии нескольких минут снизу послышался обращённый ко мне нетерпеливый голос:

- Так пошто сидим-то?

Прихватив тёплую куртку, я спустился к воде и шагнул в лодку. Один из старших подростков оттолкнулся шестом от берега, другой уверенным рывком шнура стартёра завёл "Вихрь", и мы - помчались.

Мне подумалось, что мы пристанем к берегу на другом конце деревни, и там к нам подсядет кто-нибудь из отцов этих детей. Однако уже через минуту я понял: никого больше не будет, проводов и напутствий - тоже, так как деревня старообрядцев тут же скрылась за поворотом.

Обыватели всего мира в ночную поездку по такой реке предоставленных самим себе детей, разумеется, не отпустили бы. А если и отпустили, то на берегу собралась бы толпа напутствующих.

Все староверовские семьи в отличие от семей обывателей - многодетны. Семьи, имеющие одного-двух детей, своей страстной любовью невольно притягивают к ним разные неприятности. В многодетных же семьях такого не бывает. Я никогда не слышал о несчастных случая с детьми старообрядцев. Если бы из отправившихся на нашу рыбалку детей хотя бы одна мать, беспокоясь, не спала бы до утра, то с нами, возможно, действительно что-то стряслось бы.

Поднимаясь вверх по течению, в пути мы были часа полтора. Сразу после отплытия наступила кромешная тьма. Однако знание русла реки у этих детей было безупречным, а навыки управления моторной лодкой - виртуозными. Мы ни разу не зацепили винтом дна реки, обычно довольно мелкой в это время года, ни разу не "поймали" подводную корягу.

Тем не менее, мне было как-то не по себе, и не только от более чем прохладной речной свежести.

Тридцатиметровую крупноячеистую сетку мы поставили на стыке соприкосновения быстрых вод Амгуни со стоячей водой отшнуровавшейся протоки, куда поднимающиеся вверх косяки лососей заходят отдохнуть. Затем на широкой галечной косе в своё удовольствие с шутками и прибаутками развели гигантский костёр. Ведь сухого плавника вокруг было сколько душе угодно. Незабываемым блаженством пахнуло не только от жара костра, но и от очень низко висящего над Амгунью чистейшего звёздного неба! Я подумал, что молодые люди, согревшись у костра, перед тем, как проверить сеть, часа на два-три вздремнут. Но не тут-то было! (Я и сам был бы не прочь поспать: тогда в СССР на лесоповале суббота была рабочим днём.) Подрёмывал только малыш-четырёхлеток в своей овчиной шубе. Остальные же с горящими глазами расселись кучкой передо мной и потребовали:

- Ну-ка, расскажи нам что-нибудь...

- Что рассказывать?

- Ну что хочешь. Например, как служил в армии... Только с самого-самого начала...

Я вдруг понял, что просьба эта не сиюминутный экспромт, а пункт рыбалки. И принялся рассказывать, причём намерено скучновато, чтоб отвязались. Но ребятня не отвязывалась, их интерес был неподдельным, и я незаметно для себя увлёкся. Таким образом, получился какой-то тургеневский "бежин луг", только рядом не было пасущихся "в ночном" лошадей, лишь ревела река, а рассказчиком был один я. Часа через два я предложил:

- Так что, вздремнём?

- Вот ещё! Давай-ка, дядя, анекдоты!

- Все подряд?

- Да! Все подряд!

Я стал рассказывать анекдоты, но, разумеется, не все подряд, а вполне пристойные для ушей подростков. Например, как Василий Иванович Чапаев и Петька воевали в Египте с Израилем. Василий Иванович - летчиком, а Петька - его штурманом. Петька, как всегда, напутал в расчётах, и их самолёт приземлился не в Египте, а в Китае. Когда китайские солдаты окружили самолёт, Василий Иванович сказал: "Ну что, жиды, прищурились?" "Староверчикам" так это понравилось, что они буквально катались со смеха по речной гальке.

- Расскажи и другие анекдоты?

- Это какие?

- Ну, матерщинные.

Я понял, что эти дети и представления не имели о "матерщинных" анекдотах, и, конечно, отказался. Ребята разочаровались, но не обиделись.

Сплавали к сетке. В ней было пусто. Основные косяки осенней кеты, как я знал, прошли ещё в конце сентября. Может быть, эти знатоки Амгуни понимали в рыбе больше других? Однако и под утро, когда мы снимали сеть, в неё забрела лишь одна пятнистая кетинка килограмма на два, такая слабая, словно она не пришла с низовий, а её снесло течением с верха, с какого-нибудь нерестилища. С ней мы и вернулись домой рано утром.

Кроме фамилии Старкова я намеренно не упоминаю фамилии других детей, хотя до сих пор их помню. Представители этих фамилий разбросаны не только по Сибири и Дальнему Востоку, но и по всему миру, поэтому не хочу кого-либо из них невзначай "подставить" публикацией этого очерка.

Чтобы дорисовать картину трепетного и грамотного отношения старообрядцев к воспитанию детей, ещё пару слов о детях.

Среди зимы подростки пригласили меня на день рождения к десятилетней девочке. "Подарка не надо", - сразу предупредили меня приглашающие.

Я оказался в доме с необычайно длинным столом, стоящем как бы в намеренно удлинённой прихожей. Как я понял, этот дом (тоже жилой) служил, видимо местом собраний, в том числе для семейных праздников. За столом сидели и пили чай с пирожками дети, примерно тридцать персон, а во главе стола сидели три ветхих старца с длинными, до колен, бородами. Степенная беседа старцев с детьми прервалась с моим появлением, поскольку, как я понял из обрывка её, касалась она чего-то сокровенного, не предназначенного для постороннего человека. Дети, видимо, притомились и моё появления восприняли по-своему.

- Папенька и маменька, - обратилась именинница к родителям, - а теперь можно мы погуляем?

Получив разрешение, которое означало окончание "официальной" части праздника, именинница и её многочисленные сверстники вмиг исчезли. На столе появилась самодельная брага (магазинную водку бородачи не пили) и закуска в виде квашеной капусты и пирожков. Выпили по стакану за родителей именинницы.

К имениннице меня не подводили. "А зачем же тогда пригласили?" - думал я. А потом догадался - по той же причине, по которой к десятилетней девочке пришли и убелённые сединами старцы: дать ребёнку осознание его личной значимости в глазах окружающих!

Я вышел к автобусу, чтобы прогреть двигатель, и услышал, как дети в конце деревни весело пели. Я вспомнил об этом, когда летом 1967 года на наш лесоповал приехал в сопровождении двух студентов преподаватель Хабаровского Педагогического института, кандидат филологических наук Сергей Иннокентьевич Красноштанов. Приехал он собирать русские народные песни. Собирать ему было что, так как в дальневосточную лесозаготовительную промышленность советская власть собрала человеческий материал со всей страны. Мой совет отправиться на Амгунь к старообрядцам он воспринял с радостью, чтобы записать обрядовые религиозные песни минувших эпох. К его сожалению, старообрядцы что-либо петь ни на магнитофон, ни "просто так" отказались. Уезжая, Сергей Иннокентьевич попросил меня попытаться записать их духовные песни. Возвращаясь со школы домой, дети по моей просьбе пели в автобусе такие, например песни:

В одном красивом месте, на берегу реки,

Стоял красивый домик. В нём жили рыбаки...

Или:

По Дону гуляет, по Дону гуляет казак молодой.

А там дева плачет, а там дева плачет над быстрой рекой...

Или:

Миленький ты мой, возьми меня с собой.

Там, в краю далёком, буду тебе женой.

Милая моя, возьму я тебя с собой,

Но там, в краю далёком, есть у меня жена...

Напрасно я предлагал им дополнить репертуар чем-то ещё. Детская орава понимала, что я от них хочу, и лишь лукаво посмеивалась... Пришлось Сергея Иннокентьевича разочаровать в одном из писем к нему.

Однажды зимой на лесной дороге проголосовал мужчина из "них" - в приличном пальто, с седой бородой, крепкий на вид. В автобусе больше никого не было, и мы разговорились. Я сказал, что на Амгуни живёт самый-самый главный старовер по фамилии Басаргин, которому исполнилось девяносто лет. Но его никак не удаётся увидеть. "Это я и есть", - улыбнулся пассажир. Присмотревшись, я понял, что встречал этого человека и не раз. Просто мне не могло прийти в голову, что девяностолетний старец может выглядеть пятидесятилетним мужчиной. Я не помню всей нашей беседы. Помню лишь, что, включив в салоне автобуса плафон, предложил Басаргину прочесть какую-то заметку в газете. Тот взялся читать, но очки при этом не надел. Я напрасно подумал, что Басаргин лишь изображает читающего, так как через минуту мы уже обсуждали содержание заметки.

К сожалению, Басаргин тот вскоре умер. Я мало что знаю о нём и сейчас вспомнил его лишь в связи с его способностью в его годы видеть без очков и вблизи, и вдали. Не только он, никто из старообрядцев ни в молодые годы, ни в пожилые не страдает ни близорукостью, ни дальнозоркостью. Я расскажу о том, как они этого добиваются. Это - ничто иное, как фрагмент ныне утраченной народной профилактической медицины.

В каждом их доме рядом с умывальником обязательно стоял небольшой медный тазик. Утром в тазик наливается свежая колодезная вода. Первое, что делают все члены семьи независимо от возраста сразу после утреннего пробуждения, - погружают лицо в воду, открывают в воде глаза и с полминуты вращают вправо-влево глазными яблоками. Возникает лёгкое ощущение "дёра". Отсюда поговорка: "Глаза не продёр, а за стол садишься!". Как видим, "не продёр" вовсе не значит "не умылся": прекрасная традиция забылась, а поговорка осталась.

В чём тут секрет?

Температура жидкости внутри глазного яблока всегда несколько выше 36,6 градусов -температуры человеческого тела. Несколько повышено и кровяное давление внутри глазного яблока. Моргая, мы охлаждаем, "проветриваем" глаза. Однако за время сна, когда глаза закрыты, глазное яблоко значительно разогревается; глазным мышцам и организму человека в целом требуются определённые усилия, чтобы после пробуждения привести глаза в норму. По прошествии лет (к сорока годам) глазные мышцы от этой нудной работы настолько устают, что частично атрофируются и не могут больше управлять хрусталиком. Отсюда - старческая дальнозоркость. Близорукость - результат сверхнагрузок на те же мышцы в молодые годы.

Но глазные мышцы и в первом, и во втором случае запросто в полном объёме сохранят свою работоспособность, если помогать им, каждое утро после пробуждения охлаждая глазное яблоко так, как это, по всей видимости, ещё делают русские старообрядцы во всём мире!

Замечу вдогонку: медь тазиков, стоящих повсюду в домах рядом с умывальниками, по всей видимости, содержит серебро. Серебро придаёт воде надёжные антисептические качества.

Несколько перефразировав известную поговорку, можно сказать: "Скажи мне, кто твои дети, и я скажу, кто ты сам". Однако пора рассказать и о некоторых подробностях, касающихся жизни всей общины.

У бородачей не всегда гладко складывались отношения и с администраций леспромхоза, и с местными органами власти. Например, случилось, что лесопункт крупно недоплачивал им за выполняемую ими (обычно в зимнее время) раскряжёвку и штабелёвку древесины. Они, природные силачи, вручную кряжевали и штабелевали леса в два раза больше, чем бригады леспромхозовских рабочих, использующие лошадей. Я год отработал у "конных штабелёвщиков" и видел староверов в деле. Выработка, какую они демонстрировали, не укладывалась ни в какие нормы и тарифные сетки. Составленные мастером наряды в конторе "мурыжились": переписывались с занижением заработка. Бородачи напрасно ходили от одного начальника к другому и, в конце концов, утратив надежду добиться справедливости, куда-то посылали одного-двух гонцов "за правдой". Гонцы "правду" всегда привозили в виде сурового распоряжения начальника заоблачного ранга - "Зарплату выплатить полностью!".

Если речь шла о волоките с земельным наделом для строительства на Амгуни или где-либо новых домов, то импровизированная делегация добивалась резолюции: "Землю выделить!" Любопытно: гонцы не ездили в районный центр, то есть Комсомольск-на-Амуре, как это вроде было положено, а обращались сразу в краевой центр (г. Хабаровск) или даже в Москву.

Леспромхозовский народ говаривал: "Эти хитрые староверы берут с собой ведро красной икры, набивают карманы деньгами; там, в Хабаровске или Москве, они умеют подкупить кого надо!". Признаться, я большую часть своей жизни верил в эту наивную версию, пока не принялся изучать историю старообрядческого движения. Но и этого было недостаточно, если бы не малозначащий с первого взгляда эпизод. То, о чём я сейчас расскажу, ни в каких исследованиях вы не найдёте.

Однажды, не помню зачем, нужно было разыскать родителя-старообрядца. С пятиклассником мы мимоходом заглянули в один из домов, в котором никого не оказалось, кроме странного молодого человека, бритого, сидящего за столом, заставленным стопками книг. Я спросил у мальчика:

- А это кто такой? Почему раньше его не было видно?

- Это наш студент на каникулах. Мы его учим в университете...

Это "мы его учим" осталось в моей памяти, но не сразу "срослось" в голове: проговорившись, подросток приоткрыл одну из тайн старообрядческого бытия. Я беру на себя ответственность раскрыть её. Поскольку с той поры СССР-Россия пережила невиданные потрясения и подошла к "последнему рубежу", то настала пора старообрядцам поделиться со всем Русским народом своим драгоценным опытом выживания в недоброжелательно-враждебной среде. Особенно это интересно возникающим ныне общинам русичей Ведической направленности.

Дело в том, что старообрядческие общины своими щупальцами издавна и активно проникали не только в купеческо-промышленную среду Российской империи. С таким же успехом, но уже в глубокой тайне, щупальца эти просачивались в административный аппарат Российской империи. Своих наиболее одарённых молодых людей на общинные деньги старообрядцы посылали учиться в российские университеты; надо полагать, и в те времена, когда они жестоко дискриминировались никонианской Российской Греко-Православной церковью (ныне она называет себя Русской Православной церковью) по религиозному признаку. Выучившиеся молодые люди, не афишируя своего происхождения, где только могли, занимали государственные должности и затем продвигались к вершинам власти. Они тайно оказывали всяческую поддержку "своим" в экстремальной ситуации. Иначе Саввы Морозовы не возникали бы, как на дрожжах, то тут, то там. А если и возникали бы, то выстроенное ими благополучие имело бы непрочный фундамент. Российским старообрядцам не нужна вся власть над Россией (или Канадой, или США, или Бразилией, или Аргентиной и вообще везде, где они проживают); для нормального существования им вполне достаточно части её. А зачем больше-то? Их сила - в общине. Я склонен думать, что идеи старообрядчества сами по себе уже не столь важны для них. Важен сохраняющих их на лике земли русский общинный дух, то есть та главная нравственная ценность, какую беспощадно вытравливали из Русского народа власть предержащие, начиная с псевдореформаторов типа Никона, Петра I и др. Главный же и самый страшный удар нанесли в этом направлении марксисты-ленинцы...

Полагаю, российские старообрядцы, в том числе и мои амгуньские знакомцы, ни красной икры, ни денег в качестве взятки никому в Москву не возят. Полагаю, читателю понятно, в каких высоких инстанциях они находят свою "правду".

В заключение нельзя не заметить: "До сих пор почти что не вскрыты сущность влияния старообрядческой мысли на идеологию русских мыслителей, славянофилов и народников, "почвенников" середины прошлого века и думских "прогрессистов" начала этого, значение старообрядческих деятелей в развитии русской экономики и связи старообрядческих писаний с русской литературой начала двадцатого века. Почти что совсем забыт тот факт, что именно старообрядцы сохранили и развили учение о особом историческом пути русского народа, "святой Руси", православного "Третьего Рима" и что в значительной степени благодаря им эти идеи снова уже в прошлом и в этом столетиях заинтересовали русские умы" (Зеньковский С. Там же, стр. 14).
Категория: Воспитание и обучение | Добавил: Ярина (25.01.2011)
Просмотров: 4078 | Комментарии: 3 | Рейтинг: 1.5/4
Всего комментариев: 2
2 Poligraf7558  
0
тут на данном блоге можно увидеть громадный набор интересных статей про http://medbaz.com/pages-more-661.html - игромания болезнь.

1 Ярина  
0
Статья приведена для того, чтобы вы поняли, как именно "староверы" собираются воспитывать детей. Моё мнение: уж лучше садик-школа-вуз.

Имя *:
Email *:
Код *:

Навигация

Войти на сайт

Книжная полка

Менюшка

Друзья сайта

Тут будут наши друзья))

Наш опрос

Хотите ли вы жить на природе?
Всего ответов: 16

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0